17.05.2011

ФОНТАНЫ

С наступлением в Донецке настоящей весны, заработали фонтаны. В этом году их запустили даже раньше обычного – не 1 мая, а 26 апреля. Видимо, в качестве компенсации за грубо усеченную весну. Заработали все многочисленные струи парка Щербакова. Шумит и пенится фонтан в Музыкальном парке. Готовят к запуску фонтан на площади Ленина, который должен запеть голосом Фредди Меркюри и группы InGreed. Фонтанов в городе становится все больше, и это – еще одно свидетельство того, что Донецк движется в правильном направлении. Ведь без фонтанов, хороших городов не бывает!

Об этом – в новой статье рубрики «Донецкая энциклопедия» …

Фонтан — природное или искусственно вызванное явление, заключающееся в истечении жидкости (обычно воды), под действием оказываемого на нее давления, вверх или в сторону.

Немного истории

Фонтан считается одним из главных признаков городской цивилизации. Некоторые смелые эксперты даже склонны считать его существенным элементом демократически устроенного общества. Но это, пожалуй, перебор. Города самых жестоких тоталитарных государств были заполнены фонтанами не меньше (а то и больше), чем в самых свободных государствах.

Фонтаны начинались еще до появления городской культуры – в священных рощах, где специально оформленные источники служили для совершения религиозных обрядов. С появлением городов, фонтаны стали исполнять другую, более практическую функцию: через них в специальные резервуары подавалась под давлением вода из расположенных ниже (или выше) источников. Кроме этого, фонтаны почти сразу стали восприниматься как городское украшение, а также исполнять санитарную функцию (освежения воздуха).  Самый древний фонтан обнаружен в Месопотамии, в городе Лагаш – вода исторгалась в емкость, высеченную в скале. Построили его пять тысяч лет назад…

До революции

Первый фонтан на территории города возник… Трудно сказать, где это случилось. Известна точная дата сооружения только одного из трех кандидатов на первенство. Донецкий историк Валерий Степкин открыл, что первый из двух фонтанов имения Трудовое, принадлежавшего помещику Карпову, начал действовать в 1902 году. К Юзовке эти земли тогда не имели абсолютно никакого отношения, но сейчас находятся на территории Петровского района, а значит – формально, в черте города.

Примерно тогда же появился фонтан в Горсаду – в самом центре, там, где сходились в круговой аллее восемь дорожек этого протопарка. Кроме того, существовал еще легендарный фонтан на приусадебной территории дома Юзов. Точное его местоположение известно нынешним старикам с крепкой памятью. Есть сведения, что в воде его бассейна плескались золотые рыбки. Желания они вряд ли исполняли, но декоративным элементом служили.

Таким образом, до революции мы видим на территории нынешнего Донецка два фонтана поместного типа и один – сугубо городской. Ни один из них до нашего времени не дожил. Однако именно они позволили поселку впервые ощутить себя городом. Как знать, присвоили бы Юзовке соответствующий статус, не имей она фонтана в Горсаду…

До войны

Благоустройство Сталино, развернувшееся в 30-е годы, привело к появлению целого ряда фонтанов, более того – к целой фонтанной стратегии. В основе ее лежали три момента: украшательство, помпа и идеология.

Первый момент иллюстрирует фонтан на Пожарной площади, которую власти Сталино быстренько поименовали в честь Ф.Э.Дзержинского. В начале 30-х годов была произведена полная реорганизация этого пространства, и на голом месте появился цветник, эстрада и большой фонтан. Известно, что оформляла его бригада Амелина из художественной мастерской «Горкомхоза».

Второй момент – это сооружение фонтанов в новом парке имени Постышева. Еще до войны их там появился целый каскад. Один из фонтанов парка был украшен статуей трех атлетов, держащих в руках чашу. Войну это гидротехническое хозяйство не пережило, но впоследствии было восстановлено, и нынешнее шикарное многоструйное чудо стоит именно «на костях» первородного каскада.

Третий момент – это фонтан в сквере Павших Коммунаров. Он возник на месте взорванного Свято-Преображенского храма году примерно в 1934-35.  Фотографий его обнаружить пока не удалось, а по описаниям, которые имеются в краеведческом музее, его снабдили целой скульптурной группой, в которой были мама с ребенком, девочка с бабочкой и мальчик с сачком. По совсем уж легендарным данным, фигура мамы с неплохо развитым бюстом пользовалась успехом у хулиганов мужского пола. Причем особенно захватанной была правая грудь: считалось, что прикосновение к ней увеличивает мужскую силу.

Таким образом, до войны город получил столько фонтанов, сколько требовалось для минимального самоуважения. Но жизнь требовала большего.

До Дегтярева

И это большее город получил после войны. Еще не было покончено с самыми насущными задачами жилищного строительства, а в Сталино уже начали появляться новые фонтаны. Исходя из нынешнего состояния, их можно разделить на три вида: процветающие, влачащие существование, сгинувшие.

К первому виду относится, безусловно, фонтан на площади Ленина. Его запустили в 1958 году, и с тех пор его струи бьют практически не переставая (если не считать планового отключения на зиму и прочую необходимую профилактику). Кто-то считает, что инициатором его сооружения был тогдашний секретарь обкома партии Казанец, кто-то – что идея не осуществилась бы без председателя горисполкома Бахаева. Как бы то ни было, до появления памятника Ленина, именно фонтан был смысловым центром главной площади города.

Ко второму виду причислим фонтан во дворе горбольницы №5 (водолечебницы). Это очень странное сооружение. Его венчает сложная композиция из черепахи, змеи и совы. По идее, она должна была символизировать что-то медицинское. Довольно примитивно исполненная, она все-таки дожила до наших дней. Покрытая черной краской, она производит довольно гнетущее впечатление, усиливающееся пересохшим бассейном.

В третий вид зачислим исчезнувший с лица Донецка Фонтан мира. Его построили в 1957 году на пересечении бульваров Пушкина и Шевченко, к 40-летию Советской власти, и это был, как писали, подарок комсомольцев к светлой дате. Здесь тоже не обошлось без скульптурного сопровождения, но с совершенно прозрачным символизмом: несколько сидящих фигур (в том числе – ребенок) и одна стоящая (в руке – голубь). В конце 70-х годов, примерно к 60-летию Советской власти, фонтан снесли. Есть версия, что его подземная машинерия мешала прокладке циклопических подземных коммуникаций, сопровождавших сооружение нового здания обкома КПУ (нынешняя облгосадминистрация).

До Горбачева

Потом началась новая эпоха. При секретаре обкома Владимира Ивановиче Дегтяреве масштабы обновления города превзошли все привычные размеры. Фонтанное дело на этом этапе характеризуется тремя тенденциями: модернизация, глобализация, стандартизация.

Первую тенденцию иллюстрирует фонтан в виде трехлучевой звезды (если смотреть сверху), устроенный напротив стадиона «Локомотив». Век его оказался короток: при сооружении памятника Бубки с ним решительно разобрались. Можно сказать, одна звезда похоронила другую. Фонтан у «Локомотива» был исполнен в стиле торжествующего минимализма, столь характерного для городской культуры брежневских мегаполисов.

Вторая тенденция может быть легко представлена каскадом фонтанов перед зданием горисполкома. Их ввели в строй одновременно с самим «белым домом» — в 1965 году. Четыре уровня фонтанирования, по три «соска» в каждом – установка впечатляла! Этот фонтан можно воспринимать как своеобразный индикатор состояния городского бюджета. Когда бюджет приходил в упадок, фонтан начинал работать с большими перебоями. Но, если струи били весомо, грубо, зримо, вы могли не сомневаться: деньги в городе имеются!

Третья тенденция восторжествовала на примере фонтанов перед управленческими зданиями некоторых шахт. В 60-70-е годы, как рассказал мне один ответственный работник, город имел специальную программу, выполнение которой гарантировало появление фонтана перед каждым крупным предприятием. И в бюджет закладывалась соответствующая статья расходов. Но легкомысленное отношение руководящих товарищей к этому вопросу привело, в конце концов, что «фонтанные» деньги использовались в основном для затыкания всяческих бюджетных дыр. В итоге, программа «сдулась».

Наши дни

Расцвет Донецка в первое десятилетие нового века привел к бурному прогрессу фонтанов. Их можно разбить на три основные группы: государственные, частные и ахметовские.

Яркий пример государственных фонтанов – это шикарный «свадебный торт» в южной части парка Щербакова, а также устроенная чуть позже в его северной части композиция в японском стиле с водопадом и каналами. Кроме того, целый ряд разномастных фонтанов появился на бульваре Пушкина. Наличие этих объектов сделало парк и бульвар самыми европейскими местами Донецка. И это глубоко закономерно. Европа без фонтанов невозможна, как Иван Ургант – без Сергея Светлакова.

Наглядных примеров частных фонтанов несколько. Это устройства для распыления воды речки Дурная в прекрасном сквере у фирмы «Конти». Это динамичный фонтан у ресторана «Эль-Фреско» вблизи гостиничного комплекса «Виктория». Это львиная морда в парке «Сокол». Это авангардистский фонтанчик напротив все того же памятника Бубке – на другой стороне улицы Артема, у загадочного сооружения неправильной формы и офисного содержания. Появление большого количества подобных штучек – явный признак того, что финансовые потоки в Донецке хорошо разработаны и не иссякают.

К ахметовским фонтанам мы, конечно, отнесем несколько водных объектов, прилегающих к «Донбасс Арене». Самый масштабный из них – это каскад со стороны улицы Челюскинцев. Но самый примечательный – громадный мяч из тиргартенского гранита, вращающийся напором воды у главного входа, на аллее со стороны проспекта Мира. Это уже не просто фонтан. Это символ города, у которого фотографируются люди, специально приехавшие в Донецк, чтобы посмотреть на «Донбасс Арену». Таким образом, фонтаны города прошли полный идеологический круг развития, от помещика Карпова до капиталиста Ахметова.

Нерожденные и мертвые

Но круг этот совсем не закончен. Донецк продолжает развиваться, как говорили в бойкие советские времена, «опережающими темпами». А город, который растет, обязательно делает это и за счет фонтанов тоже. В рождающемся на глазах Музыкальном парке запланирован танцующий фонтан. В обнародованной компьютерной модели это выглядит как нечто в высшей степени уникальное.

Говоря о будущем, можно вспомнить несколько несостоявшихся проектов, которые были задуманы с любовью и эстетично. Но… К сожалению, мы не увидим скифский сквер в парке на Калиновой балке, где планировался фонтан водопадного стиля. Не получился и грандиозный парк по всему течению реки Бахмутка – от Ветковских до городских ставков. Безусловно, фонтаны должны были появиться и там, у подножия ветковских терриконов, которые, по красивой фантазии главного архитектора Донецка Владимира Кишканя, предлагалось засадить цветами и прочей растительностью.

С другой стороны, рассказ о фонтанах города был бы неполным, если бы мы обошли вниманием несколько пересохших произведений этого жанра. Например, сложные сооружения у Дворца молодежи «Юность» и обладминистрации. Последнее – просто стыд. В самом центре города, у главного его административного здания уже лет 15 (да больше, больше!) прозябает фонтан, превратившийся в мусорник. О чем это говорит? Не о том ли, что областным властям глубоко безразличен город, где они базируются. Не о том ли, что им неизвестна примета, проверенная веками: пересохший фонтан – в разных культурах — знак несчастья, а также духовной и физической импотенции? Впрочем, может быть, проблемы потенции для ответственных лиц Донецка уже не актуальны?

Нечто подобное было в начале эпохи блистательной независимости у здания Киевского райисполкома. Каскад фонтанов, на глазах приходивших в карфагенское состояние. Но районные чиновники проявили силу воли, нашли немного денег. Сейчас фонтан у Киевского РИК струится и пенится, а по вечерам еще и подсвечивается разноцветными огнями.

Поэтический постскриптум

Фонтаны – это поэзия, овеществленная в живой воде. Поэтому лучший способ закончить наш рассказ – это привести стихи моего товарища, донецкого поэта Игоря Ус-Лимаренко, который является основателем Общества ценителей садово-паркового и фонтанного искусства Fontis и инициатором проекта «Фонтан будущего». В рифмах Игоря, которые звучали в свое время со сцены Донецкой филармонии (а потом еще транслировались по телевидению) – отзвук всех фонтанов города в целом и каждого по отдельности.

Сначала – пара слов от самого Игоря:

— Вода… Она струится через наше существование – и не хватит слов описать ее простоту. Потому, что она – все… «Все вещи в воде», говорил древний грек Фалес. Вода – субстанция сущего. Человек всегда желал, чтобы вода была рядом, он ее лелеял, приручал, играл с ней… Он построил акведуки – и она поила Рим, она пенилась в колодцах на городских площадях и в оазисах персов, индусов… Завораживающее зрелище движущейся воды пленяло поколение за поколением…
Черты небесной гармонии и обаяние вечности воплотили в себе фонтаны. Они и символ нашего рвущегося к утраченному небу бытия, и его пенящаяся радость. Для меня фонтан – бурное соединение образов цивилизации, культуры и личного человеческого существования, творящихся во Времени, которое, желая быть воплощенным, принимает их форму.
Я стремился к тому, чтобы в моем «Фонтане» форма и содержание продолжали друг друга, как вид и звук брызжущей, трепещущей, вспыхивающей, блещущей, вращающейся, исчезающей и вновь возникающей воды фонтана.

А теперь – собственно, стихи.

Поэтическая симфония «Фонтан»

Тогда, струясь из каждой вещи,
Жизнь пенит светлый кубок свой,
И все, что рвется, все, что плещет,
Есть вечный в Господе покой!
И.В.Гете

I
Широкая чаша
Не вином до краев, но водою
наполняема. Не подвержен сбою
источник. Ему не страшен
палящих лучей легион, предающих все  зною.
Украшена
чудесной резьбой
чаши поверхность: нимфы, амуры,
переплетенье стеблей. Струй каламбуры
переговариваются сами с собой.
И рябь на воде, что Корана суры,
изменяет свой строй.
В глубине фонтана,
как монетки, сверкая, плавают рыбки.
Красавицы, чьи движения плавны и гибки,
обворожившее юного Пана,
чей мраморный ротик застыл в улыбке.
Струя ж неустанна.
Трубит
мальчик в рог.
Шум воды несмолкаем. Визги
нимф и амуров резвящихся заглушают брызги
дробящейся влаги. И возникает бок
семицветного колеса, и сизый,
во влажном дыму перламутровом,
голубок.

II
Сотня мощная струй
бьет прицельно и метко в основанье фонтана.
Кто творит произвольно и властно здесь? Это – Вода!
Солнце плавает в небе, словно огненный буй.
Бьет стоустой молвой.
Влажной, шумной, зело говорливой, несущейся ниц.
Только шум, влажный дым, и не видно ни зги
выражения лиц,
увлекающих нас за собой.
К основанию чаши.
Или, может, сказать по – иному: бокала стопе,
Где сливаются в пенную ванну и эти, и те,
и чужие, и наши.
То ли Аргуса взор,
что стооко на солнце блистает горящим зрачком,
наблюдая, как строится временный дом,
возникая из воздуха пор.
Там струя серебра,
от удара звеня, образует, в мгновенье, жемчужную клетку,
где поет и щебечет сама же, но влажная сетка
не закроет добра,
что похитит зрачок.
А светило шлифует сапфиры, топазы, алмазы…
что без устали сыплются, льются из вазы.
И сощурен сетчатки сачок.
…Выбиваясь из строя.
Голубь к чаше летает. И вот
сядет с краю, как предок, в ковчег прилетевший
в миниатюре потоп.
Резвый ток
мчит немолчно без устали, падая вниз.
Пыль бриллиантовых брызг и сиянье немокнущих риз,
усмиривших поток.
Перлы, руны воды…
То Валгалла и Рим соревнуются, борются в бурном потоке…
Да, как струи вина, ударяют порой стихотворные строки,
из воды создавая сады.
Глянь, о темно-зеленый
бьются волны о мол одна за одной,
не щадя живота в битве влажной, толпясь и слиясь меж собой
и приветствуя гибельно оный.
Ты, инфанта, — фонтан!
Стебли атласа, шелк, пена рюш, колокольный наряд…
Светлый утренник, праздник, где друг дружку ангелы зрят,
в кавалеров играя и дам.
Вкруг тебя толчея…
Всех движенье влечет, шум, волненье и блеск.
Прозревая как будто себя
и ладоней своих восторженный плеск,
что несется сюда
из-под сводов стоящих поодаль храмин искусств.
Но бессмертьем вода
превышает и смертных, и Муз.
Па воды!
Вот вращенье и взлет…
Там – поддержка и в кружеве пенные пачки.
Здесь излишни уменья и искуснейшей прачки:
для воды нет понятья «следы».
Зрим картину иную.
Зрачком замирая, с душой отрешенной стоя.
Кто скажет: «Струя, что щебечет, дугою летит, — это я…» —
не смущаясь, что всуе.
Что стремится взлететь
и, взлетая, поймать, преломить сета горсть,
полагая, что ты в этом мире всего только гость.
И обязан успеть
в напряжении дивном
достичь траектории взлета, струи полноты,
чтобы после боли и страха упасть с высоты
и с улыбкой легко навсегда смешаться с иными
в всплеске времени и воды…
Полнись звоном, фонтан!
Строй из струй струны лир и твори музык звук.
Напои всех, кто жаждет, скрипичным ключом
животворных наук,
каковым обучался ты сам.

III
Посреди каменного моря,
Как чудо, он возник. И вот,
Морям и водопадам вторя,
Фонтан играет шумом вод.

Висят серебряные дуги,
Усильем собственным держась.
И реют голуби и фуги,
На землю не боясь упасть.

А где-то глубоко под ними
Иные арки возвели,
Чтобы огнями золотыми
Наполнить города земли.

Здесь светлый рай порою жаркой
И слух, и взгляд пленяет вид,
И вот уже жемчужной аркой
Живая радуга горит!

Ясенов