Вчера исполнилось 45 лет со дня начала эксперимента всесоюзного масштаба. Проект «Ихтиандр-66». Проект подводного дома. Случилось так, что эта передовая и очень созвучная эпохе идея родилась в Донецке. И здесь же была доведена до ума. О том, как наши люди в 60-х обживали черноморское дно возле Тарханкута — в давнем материале Георгия Асланова. Кроме того, благодаря коллеге Евгению Ковалю мне удалось раздобыть контакты одного из участников проекта — Георгия Тунина. Надеюсь, что после беседы с ним тема будет продолжена…

 

Западное побережье Крыма. Мыс Тарханкут. Когда-то там было древнее укрепление, сейчас — своего рода аквалангическая мекка СНГ. А в 1966 году на мысе состоялось событие поистине мирового значения – погружение уникального подводного дома, созданного молодыми дончанами. Техники и медики Юрий Барац, Георгий Тунин, Анатолий Иванин, Александр Хаес, Анатолий Зубченко, Юрий Киклевич — лишь малая часть тех, кто участвовал в эксперименте. Дух главного героя книги Александра Беляева “Человек-амфибия” переселился сначала в название дома “Ихтиандр-66”, а затем и внутрь: сооружение не только изготовили, привезли, погрузили, но в нем на глубине 11 метров жили первые в СССР акванавты Александр Хаес, Дмитрий Галактионов, Юрий Советов. Потом уже были “Ихтиандр-67”, “Ихтиандр-68”….

 

Участники проекта. Верхний ряд (экипаж):

Георгий Тунин, Евгений Спинов, Николай Гаркуша, Анатолий Кардаш, Борис Песок.

Нижний ряд (руководители эксперимента):

Эдуард Ахламов, Юрий Киклевич Юрий Барац, Анатолий Зубченко.

* * *

 

Это были удивительные шестидесятые. Ученых Донбасса стали интересовать не только недра региона, но также космос и морские глубины. Идеи молодых не только соответствовали контексту мировых событий – они во многом опережали время.

 

За рубежом прошли эксперименты с подводными домами “Силаб” (США), “Преконтинент” (Франция), были достигнуты глубины 100 м, изучены гелиево-кислородные смеси для дыхания на глубинах.

 

— Рано или поздно человечество поселится на дне моря, — утверждал Кусто. Западные исследователи торопились покорять большие глубины, а малые — 10-40 метров — оставались неизученными.

Как-то донецкие подводники из клубов “Скорпена” мединститута и местного политеха собрались на Тарханкуте. Питерский приятель Хаеса, председателя клуба, приехал с кинокамерой. Пленки попали к Иванину, и о подводниках был создан фильм. На конкурсном просмотре в НИИ “Автоматгормаш” он произвел фурор: все увидели, что если есть идея, и человек, способный организовать людей – может получиться многое.

 

И на очередном заседании совета клуба донецких подводников на вопрос Александра Хаеса, “над чем будем работать?”, Георгий Тунин предложил: “А давайте создадим подводный дом, первый в СССР?”. Идея была подхвачена, и колесо завертелось.

 

В этот день Володя Песок, секретарь, и одновременно и казначей клуба занес в протокол заседания:

 

“Имя – “Ихтиандр”.
Родители – Александр Беляев и Жак-Ив Кусто.
Дата рождения – 30 марта 1966 года.
Место рождения – Украина, Донецк.
Состав семьи – 100 аквалангистов в возрасте от 18 до 50 лет”.

 

Строительство началось весной 66-го. Наземное и подводно-техническое обеспечение эксперимента было за Туниным и Зубченко – механиком, знатоком компрессорного оборудования. Оснащение дома взяли на себя Юрий Барац и Анатолий Иванин. Все делали собственными руками — кроили и резали стальные листы, строгали доски для кроватей, монтировали проводку, ремонтировали старые лодки, чинили палатки. Как сказал кто-то из “семьи”: “Сначала были только груда ржавого металла и нержавеющий энтузиазм”.
Большая часть техников-подводников в клубе – сотрудники Института горной механики и технической кибернетики им. М.М. Федорова. Директор института Г. Нечушкин разрешил использовать металлолом и предоставил рабочую площадку под строительство “Специальной камеры для тренировок процесса дыхания”. В умелых руках из листов металлолома получился дом. Внутренне убранство – две полки как в купе да столик.

 

Оборудование искали с помощью знакомых. Списанную электростанцию мощностью в 1 кВт вручил Виталий Угренович, парторг донецкого аэропорта. Лодка, названная ихтиандровцами “Гутти”, была доставлена из Мариуполя и сгружена во дворе дома родителей Юрия Советова – там ее переделали в моторную.

 

* * *

 

Тарханкут. Раскаленная степь, открытая со всех сторон ветрам, вдруг обрывается скалистыми обрывами. У их подножия неистово бурлит Черное море. Найдена удобная лагуна, разбит лагерь. Сюда собрались техники и медики, фотографы и кинооператоры, любители просто поплавать. У каждого свои интересы, но объединены они общей целью. Сильный ветер приносит проливной дождь и шторм. Балласт для дома — пять блоков по полторы тонны — раскидало по морю, компрессор искупан в волнах.

 

Георгий Тунин :

 

— А потом появляются непредвиденные вещи в процессе установки подводного дома. К примеру, погодные условия могут разрушить не только железо, но и коллектив. Некоторые люди, увидевшие, что финиш не так близок, могут уехать.

 

Юрий Киклевич:

 

— Мне кажется, что мы стоим на быстро вращающемся круге. В центре — группа “железных ребят”. Вокруг еще несколько десятков человек. Они держатся прочно, хотя центробежная сила действует и на них. Дальше – остальной лагерь. Одни стараются приблизиться к центральной группе, другие слетают с круга. Главное – удержаться тем, кто в центре.
Но выход найден — можно собрать балласт со дна моря, опуская и поднимая подводный дом.

 

Очередное заседание совета клуба. Повестка дня: выбор испытателей. Принято единодушное решение: первый — Александр Хаес, второй – москвич, замечательный подводник Дмитрий Галактионов, третий — привыкший к трудностям донецкий шахтер Юрий Советов.

 

23 августа, 1966 год. В 18.00 первый житель подводного дома Александр Хаес надевает маску и исчезает в пучинах моря. Его новый дом весьма скромен — помещение объемом около семи кубометров. Внутренняя газовая среда – свежий крымский сжатый воздух свободно сообщается с окружающей подводной средой благодаря равенству давлений. Поэтому вход в доме — “жидкая дверь” (вода плещется на метр ниже уровня пола). Первый звонок из подводного дома:

 

— Все в порядке, чувствую себя хорошо! – докладывает Александр.

Температура +24, свет, тепло и воздух подаются по кабелям и шлангам с берега, все вроде как в дачном домике, только необычная картина в иллюминаторе напоминает о реальности происходящего. Долго прибывать в одиночестве Александру не пришлось – утро началось с визита медиков, следом доставили в пищу. В этот же день вместе с Хаесом поселился Галактионов. Вскоре ритм и жизнь под водой налаживаются — человек быстро приспосабливается ко всему. Уже становятся привычными каждодневные визиты врачей, взятие различных проб и тестов, с удовольствием совершаются прогулки по морскому дну. Начинается подготовка к выходу на поверхность Александра. В доме он проходит десатурацию – дышит смесью кислорода с гелием, а затем чистым кислородом, чтобы удалить из организма излишки азота.

Срок окончания эксперимента установила погода, но основные задачи были выполнены.

 

— Первый эксперимент – это масса вопросов и поиск ответов на них, — вспоминает Георгий Тунин. — Создадим ли мы подводный дом, сможем ли мы его перевезти, а погрузить под

воду, а поселить первого акванавта в доме — вот что было важно для нас. А жизнь и работа человека длительное время под водой – это уже вопросы будущих экспериментов.

 

— Подводная среда является агрессивной для человека, — поясняет Сергей Гуляр (медицинское обеспечение эксперимента), — и все знают, что есть повышенное давление, азотный наркоз, кислород при повышенном давлении (гипоксия), отравление окислами азота.

 

Погружение подводного дома позволило преодолеть психологический барьер самой мысли о возможности жизни человека под водой. Это было первое звено в цепочке подобных работ в СССР.

 

* * *

 

Следующий год – “Ихтиандр-67”, бухта Ласпи. Новый дом, новые трудности. Но и людей больше — первый советский подводный дом заинтересовал многих. Снова стихия проверяла людей на прочность. При первом погружении дом затонул. Как вспоминает Георгий Тунин: “инженерная мысль должна проявляться в сложных ситуациях” — решение для спасения дома найдено и в этот раз

 

Как–то Александр Хаес спросил у жены Юрия Бараца :

 

— Мария, ты будешь жить в подводном доме?

 

— Конечно, буду, — ответила она. А про себя подумала: “Этого никогда не случится, и поэтому мне же ничего не стоит так сказать”. Но потом уже деться некуда — слово дано, пришлось жить. Так во втором экипаже появились первые в мире акванавтки Мария Барац и Галина Гусева.

 

Всего в подводном доме прожил два экипажа по пять человек семь дней.

 

Юрий Киклевич:

 

— Эксперимент “Ихтиандр-67” был самым масштабным как по объему исследований, так и по объему технических решений и испытаний. В задачи работ входили исследования состояния организма человека при длительном насыщенном погружении на глубине 12 метров, разработать и отработать системы жизнеобеспечения человека под повышенным давлением воздуха, усовершенствовать обеспечение медицинской и технической безопасности погружений акванавтов. Была построена новая подводная лаборатория в виде трехлучевой звезды, оснащенная модернизированными системами поддержания жизнедеятельности, погружения-всплытия, связи, пневматики.
“Ихтианр-68”: уже не только жизнь, но и работа под водой — бурение подводных скважин.

 

Подводная наука захватила — многие уходят с работы и занимаются непосредственно подводными исследованиями — создание легководолазного скафандра для многочасового пребывания в подводной среде, испытание рационов для космонавтов… Но вскоре эти исследования пришлось приостановить — по указанию вышестоящих инстанций…

 

* * *

 

Место встречи изменить нельзя. Черное море, Судак. Ихтиандровцы в сборе. Помог в организации встречи Игорь Опша, начальник центра подводного спорта “Лидинг”, испытатель легководолазного скафандра:

 

— Я тогда был пацаненком (20 лет). А ихтиандровцы — в самом расцвете сил, умнейшие, добрые, порядочные, люди, которые повлияли на всю мою жизнь.
Как сказал один из ихтиандровцев:

 

— “Ихтиандр” подарил нам море, то море, которое мы видели только в кинофильмах Кусто. Мы были полны энтузиазма, для нас не существовало невозможного. То, что мы делали, сохранилось на всю жизнь. И сейчас для нас есть очень трудное, но невозможного нет.

 

Сергей Гуляр, завотделом подводной археологии института физиологии им. А.А. Богомольца НАН Украины:

 

— “Ихтиандр” позволил мне стать специалистом, разобраться в тех проблемах медицины, которым нас не учили в институте. Основная черта ихтиандровцев – настойчивость в реализации правильно поставленной задачи. Эта выучка мне позволила организовать собственное личное время и научно-исследовательские программы. Сейчас удалось подобрать ряд коллег-единомышленников, некоторые в прошлом — ихтиандровцы. Мы участвовали в экспериментах, погружая человека на глубину 300 метров в Мурманске, — в основном на бурении скважин для нефти, газа в Баренцевом море. 12 лет работали в этом направлении и добились успеха.

 

* * *

 

А где же подводные дома сейчас? Они остались в море. Если нырнуть – можно даже найти обломки. Рассказывают, будто аквалангистам из Николаева удалось обнаружить и увезти часть дома с надписью “Ихтиандр-66” — в музей подводных находок…

 

 

Георгий АСЛАНОВ